Статьи

Мне было около тринадцати лет, когда здоровый образ жизни становился все более популярным в нашей стране, и мой подростковый разум был очень восприимчив ко всему контенту, связанному со здравоохранением. Все началось достаточно невинно: йогурт с мюсли вместо бутербродов с ветчиной, питье, ореховые закуски, мюсли вместо батончиков и вечерние тридцатиминутные тренировки по укреплению тела.

1800 калорий в день

В моем доме не было разговоров о здоровом питании. Основными источниками знаний для меня были статьи, которые я искала в Google, и мои любимые ютуберы, участвующие в соревнованиях по бодибилдингу. Я также была поклонником нескольких американских влиятельных лиц, и все, о чем они говорили — подсчет макро-нутриентов, калорий, тяжелые тренировки, — звучало для меня очень обнадеживающе. По-своему я искала принадлежности к группе, и «подходящий» образ жизни удовлетворял эту потребность. В какой-то момент я сама считала калории и делала все возможное, чтобы их количество составляло около 1800 в день.

Когда я страдала орторексией, мне делали больше всего комплиментов, я понятия не имела, что что-то может быть не так, ведь в нашем обществе поведение, составляющее это заболевание, воспринимается как достойное восхищения, демонстрирующее самодисциплину и решительность в стремлении к здоровью. Я сама чувствовала себя лучше, потому что была убеждена, что ценность человека определяется тем, что он ест. Фактически, помимо отказа от сладостей и продуктов с высокой степенью переработки, я исключила без каких-либо разумных оснований различные продукты. В экстремальной фазе я съела около 30 «полезных продуктов».

Мой средний план питания на день выглядел примерно так:

• Завтрак: овсянка на водной основе с творогом и фруктами.
• Второй завтрак: горсть орехов или семян, по желанию — сэндвич из черного хлеба.
• Обед: рис, курица или лосось и брокколи на пару.
• Десерт: яблоко.
• Ужин: овсянка на водной основе с арахисовым маслом, цукини и яичные белки.

Режим киборга

Жизнь с орторексией сводится к сильному стрессу, связанному с едой. Без расстройства пищевого поведения мы даже не замечаем, как много вещей в нашей повседневной жизни связано с едой. Симптомы орторексии включают в себя необходимость тратить много времени на чтение этикеток, проверку ингредиентов и приготовление пищи, чтобы быть абсолютно уверенным, что еда не содержит ничего, что мы считаем запрещенным. Заболевание также сопровождается чувством тревоги, связанным с употреблением блюд, приготовленных другими людьми и в местах, отличных от нашего дома.

Болезнь превратила меня в машину, которая каждый день функционировала по определенному шаблону. Я назвала это «режимом киборга», потому что все вращалось вокруг еды и тренировок, которые должны были сделать меня здоровее. Похудение никогда не было моей целью, но не похудеть невозможно, живя в строгом режиме питания и тренировок, не учитывая физиологию человека и потребности в калориях. Из-за белково-энергетической недостаточности и потери веса у меня пропали месячные, волосы поредели, стали видны кости и вены, а кожа постоянно была сухой, потрескавшейся и болезненной.

Бывает, что одно расстройство пищевого поведения переходит в другое. В моем случае это произошло потому, что из-за неправильного питания и ряда ограничений, таких как прием пищи в точное время, употребление определенных продуктов или тяжелые тренировки, мой организм отчаянно нуждался в пище — разнообразной, вкусной и в больших количествах — для утоления моего гигантского голода. Из-за недоедания я просыпалась ночью и чувствовала себя постоянно уставшей. В то время я видела себя сильным и решительным человеком, но на самом деле я была подростком, которому требовалась помощь.

Голод невозможно утолить

Мое тело спасло меня. Во время школьной поездки в Испанию у меня сломался механизм контроля, и я начала переедать. Я ела все, и, хотя это было моим намерением, я не ожидала, что это будет сопровождаться сильнейшим голодом. Мне казалось, будто у меня несколько желудков и голод невозможно утолить. Я пыталась сдержаться и замедлиться настолько, чтобы не вызвать подозрений, но оно было сильнее меня.

Таким образом, у меня начался следующий этап борьбы, который заключался в компенсации переедания физической нагрузкой (спортивная булимия). В конечном итоге я прекратила тренировки, и несколько месяцев мне приходилось сталкиваться только с потерей контроля над питанием. Теперь я знаю, что мое тело боролось изо всех сил, из-за нехватки сил и фантазий о еде оно пыталось сказать мне, чтобы я начала нормально питаться. Это была не слабость, а хорошо работающий инстинкт выживания. Сегодня я рада, что это произошло, потому что это наконец-то помогло мне вернуть потерянный вес и начать выздоравливать. Я знаю, что могло быть гораздо хуже: анорексия, госпитализация или даже борьба за жизнь.

Стоит проявить бдительность, когда забота о том, что мы едим, начинает делать нашу жизнь невыносимой. Когда мы не можем спать спокойно, мы чувствуем, что у нас учащается сердцебиение всякий раз, когда мы едим что-нибудь вне дома, во время свидания или быстро. Для здорового человека это обычные, повседневные дела, а для человека, страдающего орторексией, — огромные испытания, предполагающие тысячи вычислений в голове и невообразимый стресс.

В настоящее время еда для меня не особенно важна, поскольку я знаю тонкую грань между здоровым и нездоровым питанием.